Эдвард Кендел откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе и с любопытством взглянул на гувернантку.

– Ну-с, миссис Норидж, расскажите немного о себе.

Перед ним сидела высокая сухопарая женщина лет сорока с очень прямой спиной. Твердый подбородок выдается вперед, губы плотно сжаты, вид бесстрастный. «Суровая дама», – одобрительно подумал мистер Кендел. Возможно, Люси правильно сделала, что наняла ее.

– Я имею в виду не биографию, – уточнил он. – О чем-нибудь важном для вас.

Гувернантка ненадолго задумалась.

– Я бы сказала, сэр, у меня есть принципы.

– Принципы? Что ж, отлично! Рад это слышать. В наше время не так-то просто встретить человека с принципами. Не то чтобы я хочу сказать, будто все вокруг беспринципны, но людям не хватает твердых этических правил!

Миссис Норидж, не моргнув глазом, выслушала эту пылкую речь.

Слегка успокоившись, Эдвард Кендел придвинул к себе чашку с чаем.

– Так что же с вашими принципами?

– Их восемь, сэр.

– Любопытно, любопытно!

– Во-первых, выпивать на ночь стакан теплого молока. Во-вторых, съедать утром яблоко. В-третьих, каждый день читать хотя бы одну главу из книги. В-четвертых, никуда не ходить на голодный желудок…

Мистер Кендел смотрел на Эмму Норидж со все возрастающим изумлением и наконец не выдержал:

– Послушайте, но разве… Простите, я хотел сказать – какие же это принципы? Это обычные правила!

– Правила, которые соблюдаются неукоснительно, становятся принципами, – спокойно возразила гувернантка.

Мистер Кендел так разволновался, что выпил залпом полчашки горячего чая.

– Но принципы – это нечто значительно большее, чем молоко! Например, альтруизм. Вам знакомо бескорыстное служение ближнему?

– Я предпочитаю служить ближнему за строго оговоренную плату, – сухо сообщила миссис Норидж.

– Ох, боже мой… Ну хорошо, а стремление содействовать всеобщему благу? «Что ни сделаю, все на пользу обществу!» – продекламировал он. – Разве не прекрасно?

– Не вижу, чем это существенно отличается от моего ежеутреннего яблока.

Мистер Кендел поперхнулся чаем.

Гувернантка сочувственно посмотрела на него и сочла нужным развернуть свою мысль:

– Я регулярно покупаю фрукты, следовательно, этот принцип стимулирует развитие сельского хозяйства. А съедая утром яблоко, я сохраняю собственное здоровье, что, несомненно, наилучшим образом отзывается на системе нашего здравоохранения. Ведь оно долго еще не будет иметь со мной дела.

Мистер Кендел издал звук, похожий на кваканье. И некоторое время молча сидел, таращась на нее.

Миссис Норидж вежливо ждала, пока он найдет новые аргументы. Но поскольку минуты шли, а мистер Кендел по-прежнему походил на жабу, оглушенную камнем, она хладнокровно осведомилась:

– Так когда я могу приступить к работе, сэр?

Две недели спустя

– Поридж! Миссис Поридж! Поридж! Миссис Поридж!

Роза, Милисент и Норман влетели в столовую, толкая друг друга и хохоча.

– Дети, дети! – остановила их мать. – Не смейте называть миссис Норидж овсянкой!

– Но она похожа на овсянку!

– Такая же пресная!

– Такая же холодная!

– И от нее невозможно избавиться, – пропищала младшая девочка.

– А вы хотели бы от нее избавиться? – удивилась Люси Кендел.

– Не-е-ет! – хором выкрикнули все трое.

Люси наклонилась к мужу:

– Я же говорила, – шепнула она ему на ухо. – Она их околдовала. Даже Норман бегает за ней по пятам.

Не отрываясь от утренней газеты, Эдвард фыркнул:

– Не понимаю, чем это объяснить. Она невозможная чудачка! Что бы ни случилось, лишь хмыкает в ответ. И чопорна, как королева. В ее присутствии меня вечно тянет выпрямиться и втянуть живот.

– Тебе бы это не помешало, – с улыбкой сказала миссис Кендел и поднялась навстречу вошедшей гувернантке. – Доброе утро, миссис Норидж!

– В чем дело, дорогой? – встревожилась Люси.

– Полли Парсонс пишет, что собирается приехать на мое сорокалетие! – простонал Эдвард.

– Твоя тетушка Полли? Но это же замечательно! Ты сам говорил мне, что двадцать лет ее не видел.

– И с радостью не видел бы еще столько же. Как вспомню ее пенсне, кривые зубы и неизменного английского бульдога возле юбки, так мурашки бегут по коже. А эти вечные проповеди! Она даже путешествовать отправилась лишь затем, чтобы нести всем свет истины.

– Где она сейчас?

– В Индии, – уныло ответил Эдвард. – Вернее, мчится оттуда в Англию на всех парах. Как будто мало мне будет визита братца.

Миссис Норидж удивилась:

– У вас есть брат, мистер Кендел?

Дети захихикали.

– Норман! Милисент! – строго призвала их к порядку гувернантка.

Эдвард махнул рукой:

– Наши отношения ни для кого не секрет. Отец включил в завещание пункт, по которому я могу выделять Дэвиду содержание, если посчитаю нужным. Но при условии, что он будет являться за деньгами лично. Отец надеялся, что таким образом я смогу контролировать его. Если бы не этот пункт, я бы вряд ли удостоился счастья видеть своего непутевого брата.

– Эдвард! – укоризненно воскликнула миссис Кендел и с улыбкой обратилась к гувернантке: – Не слушайте его. Дэвид, конечно, шалопай, но они с Эдвардом любят друг друга. Я бы сказала, Дэвид из тех людей, которые полезут через забор, даже если рядом есть калитка.

– Шалопаем можно быть в двенадцать лет, – проворчал ее муж. – А в тридцать пять это уже неприлично. Но ничего, на этот раз у меня для него кое-что приготовлено.

Люси Кендел покачала головой:

– Ты не уговоришь его жениться на Дороти.

– Это мы еще посмотрим!

Норман вскочил и обежал вокруг стола:

– Дядя Дэвид будет учить меня стрелять из лука!

Он повис на шее отца:

– Папа, а покажи свои ружья!

– И мне, и мне! – поддержала Милисент.

Эдвард нахмурился:

– Ну что за глупости?

– Но миссис Норидж не видела твою коллекцию, папочка!

– В самом деле? Разве я не показывал вам мои ружья, миссис Норидж?

– Увы, нет, сэр.

С самым равнодушным видом, который он только мог на себя напустить, мистер Кендел спросил:

– Не хотите ли взглянуть?

– С удовольствием.

Люси Кендел сдержала улыбку.

В своем кабинете мистер Кендел отдернул штору на стене, и за ней обнаружилась узкая металлическая дверь с кодовым замком.

– Обратите внимание – последнее слово техники, – похвастался он. – Комбинация цифр известна только мне.

Эдвард быстро нажал несколько кнопок, замок щелкнул, и дверь распахнулась.

– Прошу вас, миссис Норидж.

Дети, войдя в оружейную, благоговейно притихли. На стенах в застекленных шкафах висели ружья – начищенные, сверкающие благородной сталью. Мистер Кендел с гордостью обвел рукой свою сокровищницу:

– Я хочу собрать коллекцию ружей из всех стран, где их только производят.

Он открыл стеклянную дверцу.

– Вот эти два – из Германии. Великолепные образцы!

– А это, мистер Кендел? – спросила гувернантка, указывая на узкий ствол со странными значками на ложе.

– Японское. Купил его по случаю для коллекции. Таких существует всего пять штук, они сделаны известным мастером.

– Должно быть, это большая ценность, сэр?

– О, вовсе нет. Японцы не большие специалисты в оружейном деле. Удивительный народ: даже к ружью они ухитрились приложить многостраничную инструкцию – на своем языке, разумеется. Вы можете себе представить – руководство по использованию ружья!

Недоуменно качая головой, Эдвард Кендел повесил оружие на место.

– А вот эта красавица не чета той поделке. Кремниевое турецкое ружье! Взгляните, миссис Норидж, не стесняйтесь! А вот аркебуза: золоченая мушка, резная ореховая ложа с граненым прикладом, костяная резьба… Смотрите, как подогнаны пластинки.

Отзывы о книге:

Мне нравятся детективы Михалковой. Но этот читать не рекомендую. Пока Елена писала о современном ей мире, все было более-менее в порядке. Но когда затеяла сочинять истории про Англию рубежа 19-20 вв., сразу выяснилось, что она плохо знает как жили люди в ту эпоху. Есть такой предмет: "История быта". И вот с ним-то писатель мало знакома. Ее герои вовсю пользуются вещами, которые тогда еще не были изобретены. Мне лично особенно понравилась героиня рассказа "Кто убийца, миссис Норидж?", которая курила сигареты. Более 100 лет назад, ага.

Урзова Екатерина 0

См. также в других словарях:

Улика (Разгадка) Clue Жанр … Википедия

Основная статья: Пуаро Агаты Кристи Дэвид Суше исполнитель роли Пуаро (сентябрь 2006 года) Детективный телесериал «Пуаро Агаты Кристи» (англ. … Википедия

Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии … Википедия

Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии. У этого термина существуют и другие значения, см. Коломбо (значения) … Википедия

Десять негритят Ten Little Niggers Жанр: детектив

У этого термина существуют и другие значения, см. Шантаж (значения). Шантаж Blackmail Жанр триллер Режисс … Википедия

Елена Михалкова

Кто убийца, миссис Норидж?

Восемь принципов миссис Норидж

Эдвард Кендел откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе и с любопытством взглянул на гувернантку.

– Ну-с, миссис Норидж, расскажите немного о себе.

Перед ним сидела высокая сухопарая женщина лет сорока с очень прямой спиной. Твердый подбородок выдается вперед, губы плотно сжаты, вид бесстрастный. «Суровая дама», – одобрительно подумал мистер Кендел. Возможно, Люси правильно сделала, что наняла ее.

– Я имею в виду не биографию, – уточнил он. – О чем-нибудь важном для вас.

Гувернантка ненадолго задумалась.

– Я бы сказала, сэр, у меня есть принципы.

– Принципы? Что ж, отлично! Рад это слышать. В наше время не так-то просто встретить человека с принципами. Не то чтобы я хочу сказать, будто все вокруг беспринципны, но людям не хватает твердых этических правил!

Миссис Норидж, не моргнув глазом, выслушала эту пылкую речь.

Слегка успокоившись, Эдвард Кендел придвинул к себе чашку с чаем.

– Так что же с вашими принципами?

– Их восемь, сэр.

– Любопытно, любопытно!

– Во-первых, выпивать на ночь стакан теплого молока. Во-вторых, съедать утром яблоко. В-третьих, каждый день читать хотя бы одну главу из книги. В-четвертых, никуда не ходить на голодный желудок…

Мистер Кендел смотрел на Эмму Норидж со все возрастающим изумлением и наконец не выдержал:

– Послушайте, но разве… Простите, я хотел сказать – какие же это принципы? Это обычные правила!

– Правила, которые соблюдаются неукоснительно, становятся принципами, – спокойно возразила гувернантка.

Мистер Кендел так разволновался, что выпил залпом полчашки горячего чая.

– Но принципы – это нечто значительно большее, чем молоко! Например, альтруизм. Вам знакомо бескорыстное служение ближнему?

– Я предпочитаю служить ближнему за строго оговоренную плату, – сухо сообщила миссис Норидж.

– Ох, боже мой… Ну хорошо, а стремление содействовать всеобщему благу? «Что ни сделаю, все на пользу обществу!» – продекламировал он. – Разве не прекрасно?

– Не вижу, чем это существенно отличается от моего ежеутреннего яблока.

Мистер Кендел поперхнулся чаем.

Гувернантка сочувственно посмотрела на него и сочла нужным развернуть свою мысль:

– Я регулярно покупаю фрукты, следовательно, этот принцип стимулирует развитие сельского хозяйства. А съедая утром яблоко, я сохраняю собственное здоровье, что, несомненно, наилучшим образом отзывается на системе нашего здравоохранения. Ведь оно долго еще не будет иметь со мной дела.

Мистер Кендел издал звук, похожий на кваканье. И некоторое время молча сидел, таращась на нее.

Миссис Норидж вежливо ждала, пока он найдет новые аргументы. Но поскольку минуты шли, а мистер Кендел по-прежнему походил на жабу, оглушенную камнем, она хладнокровно осведомилась:

– Так когда я могу приступить к работе, сэр?

Две недели спустя

– Поридж! Миссис Поридж! Поридж! Миссис Поридж!

Роза, Милисент и Норман влетели в столовую, толкая друг друга и хохоча.

– Дети, дети! – остановила их мать. – Не смейте называть миссис Норидж овсянкой!

– Но она похожа на овсянку!

– Такая же пресная!

– Такая же холодная!

– И от нее невозможно избавиться, – пропищала младшая девочка.

– А вы хотели бы от нее избавиться? – удивилась Люси Кендел.

– Не-е-ет! – хором выкрикнули все трое.

Люси наклонилась к мужу:

– Я же говорила, – шепнула она ему на ухо. – Она их околдовала. Даже Норман бегает за ней по пятам.

Не отрываясь от утренней газеты, Эдвард фыркнул:

– Не понимаю, чем это объяснить. Она невозможная чудачка! Что бы ни случилось, лишь хмыкает в ответ. И чопорна, как королева. В ее присутствии меня вечно тянет выпрямиться и втянуть живот.

– Тебе бы это не помешало, – с улыбкой сказала миссис Кендел и поднялась навстречу вошедшей гувернантке. – Доброе утро, миссис Норидж!

– В чем дело, дорогой? – встревожилась Люси.

– Полли Парсонс пишет, что собирается приехать на мое сорокалетие! – простонал Эдвард.

– Твоя тетушка Полли? Но это же замечательно! Ты сам говорил мне, что двадцать лет ее не видел.

– И с радостью не видел бы еще столько же. Как вспомню ее пенсне, кривые зубы и неизменного английского бульдога возле юбки, так мурашки бегут по коже. А эти вечные проповеди! Она даже путешествовать отправилась лишь затем, чтобы нести всем свет истины.

– Где она сейчас?

– В Индии, – уныло ответил Эдвард. – Вернее, мчится оттуда в Англию на всех парах. Как будто мало мне будет визита братца.

Миссис Норидж удивилась:

– У вас есть брат, мистер Кендел?

Дети захихикали.

– Норман! Милисент! – строго призвала их к порядку гувернантка.

Эдвард махнул рукой:

– Наши отношения ни для кого не секрет. Отец включил в завещание пункт, по которому я могу выделять Дэвиду содержание, если посчитаю нужным. Но при условии, что он будет являться за деньгами лично. Отец надеялся, что таким образом я смогу контролировать его. Если бы не этот пункт, я бы вряд ли удостоился счастья видеть своего непутевого брата.

– Эдвард! – укоризненно воскликнула миссис Кендел и с улыбкой обратилась к гувернантке: – Не слушайте его. Дэвид, конечно, шалопай, но они с Эдвардом любят друг друга. Я бы сказала, Дэвид из тех людей, которые полезут через забор, даже если рядом есть калитка.

– Шалопаем можно быть в двенадцать лет, – проворчал ее муж. – А в тридцать пять это уже неприлично. Но ничего, на этот раз у меня для него кое-что приготовлено.

Люси Кендел покачала головой:

– Ты не уговоришь его жениться на Дороти.

– Это мы еще посмотрим!

Норман вскочил и обежал вокруг стола:

– Дядя Дэвид будет учить меня стрелять из лука!

Он повис на шее отца:

– Папа, а покажи свои ружья!

– И мне, и мне! – поддержала Милисент.

Эдвард нахмурился:

– Ну что за глупости?

– Но миссис Норидж не видела твою коллекцию, папочка!

– В самом деле? Разве я не показывал вам мои ружья, миссис Норидж?

– Увы, нет, сэр.

С самым равнодушным видом, который он только мог на себя напустить, мистер Кендел спросил:

– Не хотите ли взглянуть?

– С удовольствием.

Люси Кендел сдержала улыбку.

В своем кабинете мистер Кендел отдернул штору на стене, и за ней обнаружилась узкая металлическая дверь с кодовым замком.

– Обратите внимание – последнее слово техники, – похвастался он. – Комбинация цифр известна только мне.

Эдвард быстро нажал несколько кнопок, замок щелкнул, и дверь распахнулась.

– Прошу вас, миссис Норидж.

Дети, войдя в оружейную, благоговейно притихли. На стенах в застекленных шкафах висели ружья – начищенные, сверкающие благородной сталью. Мистер Кендел с гордостью обвел рукой свою сокровищницу:

– Я хочу собрать коллекцию ружей из всех стран, где их только производят.

Он открыл стеклянную дверцу.

– Вот эти два – из Германии. Великолепные образцы!

– А это, мистер Кендел? – спросила гувернантка, указывая на узкий ствол со странными значками на ложе.

– Японское. Купил его по случаю для коллекции. Таких существует всего пять штук, они сделаны известным мастером.

– Должно быть, это большая ценность, сэр?

– О, вовсе нет. Японцы не большие специалисты в оружейном деле. Удивительный народ: даже к ружью они ухитрились приложить многостраничную инструкцию – на своем языке, разумеется. Вы можете себе представить – руководство по использованию ружья!

Недоуменно качая головой, Эдвард Кендел повесил оружие на место.

– А вот эта красавица не чета той поделке. Кремниевое турецкое ружье! Взгляните, миссис Норидж, не стесняйтесь! А вот аркебуза: золоченая мушка, резная ореховая ложа с граненым прикладом, костяная резьба… Смотрите, как подогнаны пластинки.

– Это, кажется, сцены из охоты богини Дианы, – заметила миссис Норидж, приглядевшись к резьбе.

– Возможно, – согласился Эдвард, не проявив особого интереса. – Колесцовый прижимной замок – вот что любопытно! Видите ли, в аркебузах подобного типа…

Миссис Норидж вздохнула про себя и отдалась на волю провидения.

Провидение, однако, было к ней благосклонно: каких-то десять минут спустя мистера Кендела позвали.

– Я расскажу вам об этом в другой раз, – пообещал он, с видимой неохотой прервав свою речь.

– Надеюсь на это, сэр, – солгала миссис Норидж, не моргнув глазом.

Две недели спустя гость, которого так страшился мистер Кендел, пересек порог его дома.

– Почему меня никто не встречает? – скандальным тоном вопросила тощая сутулая дама, окинув гостиную возмущенным взором.

На носу дамы криво сидело пенсне, на подбородке торчали две бородавки, возле ног пристроился хмурый белый бульдог. В одной руке дама сжимала дорожную сумку, в другой – томик Библии.

Елена Михалкова

Кто убийца, миссис Норидж?

Восемь принципов миссис Норидж

Эдвард Кендел откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе и с любопытством взглянул на гувернантку.

– Ну-с, миссис Норидж, расскажите немного о себе.

Перед ним сидела высокая сухопарая женщина лет сорока с очень прямой спиной. Твердый подбородок выдается вперед, губы плотно сжаты, вид бесстрастный. «Суровая дама», – одобрительно подумал мистер Кендел. Возможно, Люси правильно сделала, что наняла ее.

– Я имею в виду не биографию, – уточнил он. – О чем-нибудь важном для вас.

Гувернантка ненадолго задумалась.

– Я бы сказала, сэр, у меня есть принципы.

– Принципы? Что ж, отлично! Рад это слышать. В наше время не так-то просто встретить человека с принципами. Не то чтобы я хочу сказать, будто все вокруг беспринципны, но людям не хватает твердых этических правил!

Миссис Норидж, не моргнув глазом, выслушала эту пылкую речь.

Слегка успокоившись, Эдвард Кендел придвинул к себе чашку с чаем.

– Так что же с вашими принципами?

– Их восемь, сэр.

– Любопытно, любопытно!

– Во-первых, выпивать на ночь стакан теплого молока. Во-вторых, съедать утром яблоко. В-третьих, каждый день читать хотя бы одну главу из книги. В-четвертых, никуда не ходить на голодный желудок…

Мистер Кендел смотрел на Эмму Норидж со все возрастающим изумлением и наконец не выдержал:

– Послушайте, но разве… Простите, я хотел сказать – какие же это принципы? Это обычные правила!

– Правила, которые соблюдаются неукоснительно, становятся принципами, – спокойно возразила гувернантка.

Мистер Кендел так разволновался, что выпил залпом полчашки горячего чая.

– Но принципы – это нечто значительно большее, чем молоко! Например, альтруизм. Вам знакомо бескорыстное служение ближнему?

– Я предпочитаю служить ближнему за строго оговоренную плату, – сухо сообщила миссис Норидж.

– Ох, боже мой… Ну хорошо, а стремление содействовать всеобщему благу? «Что ни сделаю, все на пользу обществу!» – продекламировал он. – Разве не прекрасно?

– Не вижу, чем это существенно отличается от моего ежеутреннего яблока.

Мистер Кендел поперхнулся чаем.

Гувернантка сочувственно посмотрела на него и сочла нужным развернуть свою мысль:

– Я регулярно покупаю фрукты, следовательно, этот принцип стимулирует развитие сельского хозяйства. А съедая утром яблоко, я сохраняю собственное здоровье, что, несомненно, наилучшим образом отзывается на системе нашего здравоохранения. Ведь оно долго еще не будет иметь со мной дела.

Мистер Кендел издал звук, похожий на кваканье. И некоторое время молча сидел, таращась на нее.

Миссис Норидж вежливо ждала, пока он найдет новые аргументы. Но поскольку минуты шли, а мистер Кендел по-прежнему походил на жабу, оглушенную камнем, она хладнокровно осведомилась:

– Так когда я могу приступить к работе, сэр?

Две недели спустя

– Поридж! Миссис Поридж! Поридж! Миссис Поридж!

Роза, Милисент и Норман влетели в столовую, толкая друг друга и хохоча.

– Дети, дети! – остановила их мать. – Не смейте называть миссис Норидж овсянкой!

– Но она похожа на овсянку!

– Такая же пресная!

– Такая же холодная!

– И от нее невозможно избавиться, – пропищала младшая девочка.

– А вы хотели бы от нее избавиться? – удивилась Люси Кендел.

– Не-е-ет! – хором выкрикнули все трое.

Люси наклонилась к мужу:

– Я же говорила, – шепнула она ему на ухо. – Она их околдовала. Даже Норман бегает за ней по пятам.

Не отрываясь от утренней газеты, Эдвард фыркнул:

– Не понимаю, чем это объяснить. Она невозможная чудачка! Что бы ни случилось, лишь хмыкает в ответ. И чопорна, как королева. В ее присутствии меня вечно тянет выпрямиться и втянуть живот.

– Тебе бы это не помешало, – с улыбкой сказала миссис Кендел и поднялась навстречу вошедшей гувернантке. – Доброе утро, миссис Норидж!

– В чем дело, дорогой? – встревожилась Люси.

– Полли Парсонс пишет, что собирается приехать на мое сорокалетие! – простонал Эдвард.

– Твоя тетушка Полли? Но это же замечательно! Ты сам говорил мне, что двадцать лет ее не видел.

– И с радостью не видел бы еще столько же. Как вспомню ее пенсне, кривые зубы и неизменного английского бульдога возле юбки, так мурашки бегут по коже. А эти вечные проповеди! Она даже путешествовать отправилась лишь затем, чтобы нести всем свет истины.

Елена Михалкова

Кто убийца, миссис Норидж?

Восемь принципов миссис Норидж

Эдвард Кендел откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе и с любопытством взглянул на гувернантку.

– Ну-с, миссис Норидж, расскажите немного о себе.

Перед ним сидела высокая сухопарая женщина лет сорока с очень прямой спиной. Твердый подбородок выдается вперед, губы плотно сжаты, вид бесстрастный. «Суровая дама», – одобрительно подумал мистер Кендел. Возможно, Люси правильно сделала, что наняла ее.

– Я имею в виду не биографию, – уточнил он. – О чем-нибудь важном для вас.

Гувернантка ненадолго задумалась.

– Я бы сказала, сэр, у меня есть принципы.

– Принципы? Что ж, отлично! Рад это слышать. В наше время не так-то просто встретить человека с принципами. Не то чтобы я хочу сказать, будто все вокруг беспринципны, но людям не хватает твердых этических правил!

Миссис Норидж, не моргнув глазом, выслушала эту пылкую речь.

Слегка успокоившись, Эдвард Кендел придвинул к себе чашку с чаем.

– Так что же с вашими принципами?

– Их восемь, сэр.

– Любопытно, любопытно!

– Во-первых, выпивать на ночь стакан теплого молока. Во-вторых, съедать утром яблоко. В-третьих, каждый день читать хотя бы одну главу из книги. В-четвертых, никуда не ходить на голодный желудок…

Мистер Кендел смотрел на Эмму Норидж со все возрастающим изумлением и наконец не выдержал:

– Послушайте, но разве… Простите, я хотел сказать – какие же это принципы? Это обычные правила!

– Правила, которые соблюдаются неукоснительно, становятся принципами, – спокойно возразила гувернантка.

Мистер Кендел так разволновался, что выпил залпом полчашки горячего чая.

– Но принципы – это нечто значительно большее, чем молоко! Например, альтруизм. Вам знакомо бескорыстное служение ближнему?

– Я предпочитаю служить ближнему за строго оговоренную плату, – сухо сообщила миссис Норидж.

– Ох, боже мой… Ну хорошо, а стремление содействовать всеобщему благу? «Что ни сделаю, все на пользу обществу!» – продекламировал он. – Разве не прекрасно?

– Не вижу, чем это существенно отличается от моего ежеутреннего яблока.

Мистер Кендел поперхнулся чаем.

Гувернантка сочувственно посмотрела на него и сочла нужным развернуть свою мысль:

– Я регулярно покупаю фрукты, следовательно, этот принцип стимулирует развитие сельского хозяйства. А съедая утром яблоко, я сохраняю собственное здоровье, что, несомненно, наилучшим образом отзывается на системе нашего здравоохранения. Ведь оно долго еще не будет иметь со мной дела.

Мистер Кендел издал звук, похожий на кваканье. И некоторое время молча сидел, таращась на нее.

Миссис Норидж вежливо ждала, пока он найдет новые аргументы. Но поскольку минуты шли, а мистер Кендел по-прежнему походил на жабу, оглушенную камнем, она хладнокровно осведомилась:

– Так когда я могу приступить к работе, сэр?

Две недели спустя

– Поридж! Миссис Поридж! Поридж! Миссис Поридж!

Роза, Милисент и Норман влетели в столовую, толкая друг друга и хохоча.

– Дети, дети! – остановила их мать. – Не смейте называть миссис Норидж овсянкой!

– Но она похожа на овсянку!

– Такая же пресная!

– Такая же холодная!

– И от нее невозможно избавиться, – пропищала младшая девочка.

– А вы хотели бы от нее избавиться? – удивилась Люси Кендел.

– Не-е-ет! – хором выкрикнули все трое.

Люси наклонилась к мужу:

– Я же говорила, – шепнула она ему на ухо. – Она их околдовала. Даже Норман бегает за ней по пятам.

Не отрываясь от утренней газеты, Эдвард фыркнул:

– Не понимаю, чем это объяснить. Она невозможная чудачка! Что бы ни случилось, лишь хмыкает в ответ. И чопорна, как королева. В ее присутствии меня вечно тянет выпрямиться и втянуть живот.

– Тебе бы это не помешало, – с улыбкой сказала миссис Кендел и поднялась навстречу вошедшей гувернантке. – Доброе утро, миссис Норидж!

– В чем дело, дорогой? – встревожилась Люси.

– Полли Парсонс пишет, что собирается приехать на мое сорокалетие! – простонал Эдвард.

– Твоя тетушка Полли? Но это же замечательно! Ты сам говорил мне, что двадцать лет ее не видел.

– И с радостью не видел бы еще столько же. Как вспомню ее пенсне, кривые зубы и неизменного английского бульдога возле юбки, так мурашки бегут по коже. А эти вечные проповеди! Она даже путешествовать отправилась лишь затем, чтобы нести всем свет истины.